Ужели
я осмелюсь потревожить?
Через мгновенье
Преобразиться мирозданье может.

Знал ли тогда я уже? Помнишь
Наши ночи и дни? Просыпавшимся из
Чайной ложечки кофе я измерял жизнь.
В музыке мертвой отцовских комнат
Тихие я узнавал голоса.
Как мне посметь сказать?

Знал ли глаза я твои? Помнишь
Как застревало во мне слово,
И, пригвожденный к стене взглядом,
(Словно иглой) я не звал на помощь?
Ужели теперь стоит сплюнуть ядом
Нашего чопорного алькова?
Но как мне посметь сказать?

Знал ли я руки твои? Помнишь
как голы руки в браслетах белых?
(Тени шерстинок на бледном теле.)
Благоуханье пижам и платьев
Мешает вспомнить: куда бежать мне.
Руки дрожащие шалью скроешь.
Но что мне потом сказать?
Что подскажет мне первое слово?